Борис Худимов
Сказание про Фому и Палашку
Фома жил в очень трудной деревне. Все деревенские танцевали, а Фома не умел. Танцевали деревенские не то чтобы на танцах, а всё время. Дома, на улице, на работе.
Фома работал в кузнице с заколоченными ставнями, чтобы люди не видели, что он не умеет танцуя работать.
Вот и сегодня Фома закончил ковать гвоздь, шумно перекрестился, вышел на улицу и неловкой присядкой затанцевал к дому. Грациозно вальсирующие мальчишки принялись дразнить Фому неумехой. Танцующие возле колодца бабы лузгали семечки и неодобрительно одновременно закачали головами в сторону кузнеца. Бродячие собаки в осанистой кадрили шли за Фомой и ритмично лаяли. Фома добрался до дома, захлопнул за собой дверь и устало завалился на лавку. В окне замелькали летящие вниз головой бабы. Это у дома Фомы столпились любопытные пары, танцующие рок-н-ролл. Фома неуклюжим брейкдансом подошёл к окну и задёрнул занавеску. Облегчённо вздохнув, Фома достал бутыль самогонки и налил полный стакан. Выпил его на три четверти. Это у него получалось. По телу прокатилась волна радости. Возле печки робко танцевали карамболь мыши. Когда подкатила волна решительности, Фома взял уголь и написал на бумаге: «Нужон учитель танцев». Затем встряхнул головой и вышел за дверь. Танцующие возле дома менуэт бабы на мгновение застыли и перешли в любопытствующий чарльстон. Фома, отбиваясь от баб подобием дробушки, прикрепил к двери объявление и быстро закрыл её за собой. Сел за стол и принялся ждать. За дверью громко шушукались. Наконец, она открылась и в дом вошла Палашка. Палашка славилась своей танцевальностью и незамужностью. Ещё она была красавица сильная, и Фома зажмурился, когда на неё посмотрел.
— Тебя, что ли, танцевать учить? — спросила Палашка, покачиваясь из стороны в сторону.
— А то не знаешь. Станцуй, как самогон разливать, — и Фома в бестолковом танце достал еще один стакан. Палашка была уморительно хороша. Фома не отрываясь смотрел на неё и, притопывая, протирал стакан.
— Пустяки, — Палашка заиграла губами «Барыню» и павой пошла к столу. Величаво взяла графин и на сильную долю налила Фоме, затем в ритме обошла стол и налила себе.
— А теперь учи танцевать выпивание, — это Фому догнала волна решительности.
— Пустяки, — сказала Палашка и попыталась под «Барыню» выпить. Но поперхнулась. Фома подтанцевал к красавице и усадил её на лавку. Палашка сконфуженно сидела и поводила плечами.
— Ты тяперича другую учительницу танцев будешь искать?
— Зачем? Выпивать я сам умею.
— А чему тебя ещё научить?
— Ты научи меня танцевать свадьбу.
— А с кем ты её будешь танцевать?
— Я с тобой буду танцевать.
— Это ж почему со мной? — Палашка встала и затанцевала возбуждающий краковяк.
— Потому что я от тебя жмурюсь.
В окно впрыгнула кошка и пустилась в пляс.
— А еще почему?
— Ты комкаешь мою душу приятно.
— А что ты для меня сделаешь? — близко спросила тёплым дыханием Палашка, сменив краковяк на тарантеллу.
— А я тебя не танцевать научу, когда свадьбу оттанцуем.
В этот момент двери распахнулись и в дом ворвались люди в шумном гопаке.
Фома сидел за столом, а вокруг него танцевала его с Палашкой свадьба.
— А меня научишь?
— И меня? — неслось со всех сторон.
— Всех научу, — говорил Фома, — только опосля. Сейчас свадьбу оттанцуем, а опосля научу.
Фома вошёл в центр круга и стал выделывать неловкие фляки.