Авг142013
Финт мозгами
 


Группа скипидарских учёных, посетивших футбольный матч, делится своими впечатлениями

 
… При входе на стадион профессор И. С. Заправский тщетно пытался убедить омоновца в том, что килограммовый кусок метеорита в его портфеле имеет сугубо внеземное происхождение, и предназначен не для метания в головы игрокам, а исключительно для изучения в перерыве футбольной баталии. В доказательство профессор демонстрировал микроскоп и спектроанализатор, однако без должного эффекта…
 
… Строго говоря, все эти безграмотные надписи – «Сектор А», «Сектор В» — надо бы снять и заменить на корректные, например, «Сектор АВС», где В – это, по всей видимости, вершина сектора, располагающаяся на центральной оси стадиона, а ВА и ВС — лучи, ограничивающие сектор…
 
… Все мы неоднократно слышали постулат о том, что футбол — это игра миллионов. Смеем вас заверить, это явное преувеличение. Двадцать два человека на поле, двадцать на скамейках, пятеро судей, восемь мальчиков, подающих мячи, четыре работника скорой, триста пятьдесят полицейских, восемьсот шесть солдат и три с половиной тысячи болельщиков — считайте сами!..
 
… Профессору Спозаранскому, как историку, сразу бросилось в глаза, что мощность культурного слоя на поле крайне невелика. Даже мимолётного взгляда было достаточно, чтобы понять, что поле было основано в середине прошлого века, о чём свидетельствовала алюминиевая водочная пробка, которая значится в научной номенклатуре артефактов как «пробка-кепка» или «пробка Кепплера»…
 
… Секретаря учёного совета А. Заамбарцумяна попросили объяснить правила игры. Заамбарцумян начал с того, что уподобил расположение игроков на поле кристаллической решётке углерода, обладающей вертикальными и горизонтальными связями. Разумеется, всем всё сразу стало ясно! Но скучно. А потому, пока команды выходили на поле, мы с коллегами решили поиграть в ковалентные соединения…
 
… Игра поначалу не представляла никакого научного интереса. Наблюдать было не за чем: ни игроков, ни мяча с наших мест видно не было, весь мир заслоняла огромная спина некоего молодого человека. Пётр Михеевич Елеписемский попытался было постучать ему по плечу, но результат стремился к нулю. Тогда профессор Пётр Михеевич оторвал пластиковое сиденье и со всей дури сделал так, что нам стало видно игроков, мяч и даже газон…
 
… Так называемая «волна», генерируемая трибунами, вдохновила нас до такой степени, что мы непроизвольно стали вставать и садиться с частотой этой «волны», войдя с «волной» в совершеннейший резонанс.
Чуть позднее свою «волну» запустили и фанаты соперников, и, чтобы погасить её, Альберт Самойлович Корифан пустил встречную «волну», сдвинутую по фазе на π/2. Что получилось в результате, надеемся, объяснять не надо, с эффектом интерференции знакомы все…
 
… Количество точных пасов в нашей команде удовлетворительно описывалось логнормальным распределением для бесконечно малых величин. Казалось, целью футболистов было доказать, что в условиях премьер-лиги и футбольного поля среднего качества можно играть сколь угодно плохо и сколь угодно долго…
 
… Оппоненты нашей команды явно провели некоторое время в библиотеке, изучая литературу о тактике наших игроков, в том числе и переводную. На каждый выпад, на каждую попытку соискания гола они аргументированно возражали…
 
… За первые пятнадцать минут наша команда пропустила два гола, а Ольга Карловна Самосуд и Ядвига Казимировна Самоцель, будучи кандидатами филологических наук, набрали живого материала на докторские диссертации. Они дружно сокрушались, что не захватили диктофона, и просили мужчин разъяснить лингвистическую нагрузку тех или иных футбологизмов и футбологем…
 
… После того, как наши пропустили третий мяч, Дмитрий Григорьевич Пасьянц,
завкафедрой теоретической физкультуры, высказал мнение, что наличием вратаря в наших воротах можно пренебречь. «Считать, будто у нас есть вратарь, — это некорректное, абсолютно ненаучное допущение!» — заявил он…
 
… Следуя по оптимальной траектории, а также совершив два упругих и одно неупругое столкновение, подчиняясь неоспоримым законам поступательно-вращательного движения, описанным ещё в XIX веке в работах английского математика Вест-Бромвича, футбольный мяч вида x2+y2+z2≤R, где R = 11 см, влетел в наши ворота со следующими координатами… (См. Приложение 1 к настоящей статье.)
 
… Действия игроков нашей команды служили блестящим экспериментальным подтверждением теории хаоса и бифуркации немецкого профессора Швайнштайгера…
 
… Впрочем, после сорока минут наблюдений стало казаться, что в действиях футболистов есть какая-то логика. Игрок, пронумерованный цифрой «8», раз за разом по левому краю добегал до чужих ворот, методично бил в их сторону (мяч всякий раз проходил в считанных двадцати-тридцати метрах от штанги) и стремглав убегал на свою половину поля. Определенно, за этим что-то скрывалось…
 
… Но в целом на поле происходило что-то невообразимое. Академик Друзельман почти целый час на своём ноутбуке пытался выстроить математическую модель перемещения мяча. И в конце концов это ему удалось! Это было невероятно, ведь начальные условия матча, кои профессор почерпнул из буклета, содержали аж двадцать два неизвестных!
И, тем не менее, на восьмидесятой минуте Друзельман закричал: «Сейчас будет гол!» — и гол действительно состоялся! Кроме того, академик предсказал восемь штанг, шесть замен и релятивистский эффект удлинения времени матча…
 
… Кричалки, кои на ходу выдумывал Зиновий Евсеевич Пчелубей, являли собой образец громкой словесности: они были назидательны, афористичны, саркастичны, в них сквозила гражданская позиция, самоирония, они были полны изысканных полузабытых речевых оборотов, метафор, аллюзий, иллюзий, коллизий и поллюзий! Судья и футболисты, да что там — весь стадион, замерев, с упоением следил за мыслью Зиновия Евсеича и ждал, чем закончится очередная кричалка!
— Быть проигравшим — некрасиво! — громогласно декламировал Пчелубей. — Не это поднимает ввысь! Ударьте прямо, а не криво, и будет просто зашибись!
— Относительно оси мяч левее выноси! – переформулировал просьбу Зиновия Евсеевича профессор Пифагольц.
— Забейте гол, будьте так любезны! – вскричал он в следующую минуту. — Иначе треволнения будет бесполезны!
— Хотим дождаться голевого мгновения, — поддержал коллег академик Друзельман, — дабы достигнуть подлинного эстетического и, я не побоюсь этого слова, фрейдистского наслаждения!
Затем снова взял слово Зиновий Евсеевич.
— От Москвы до Гималаев… э-э-э… восемь тысяч километров! – сообщил он, сложив руки рупором.
Публика слегка примолкла, переваривая эту информацию, а Пчелубей выдал очередной шедевр:
— У наших у штрафных границ пускай падёт соперник ниц!
— Судью — на жирные кислоты! — внёс предложение Заамбарцумян. И во всеуслышание пояснил: — Россия не знала такого позора со времён Брест-Литовского мирного, 1918 года, договора!
— Кто сегодня проиграет, тот трусы мне постирает! — внезапно выкрикнул Альберт Низаметдинович Хаджи-Мозоль и густо покраснел под взглядами коллег.
Нескромная эскапада Альберта Низаметдиновича заставила первые пятнадцать рядов прекратить наблюдение за полем и обратить удивлённые взоры в нашу сторону, то есть в сторону науки…
— Оле-оле-оле-оле! Финансирование науки – на нуле! — пожаловалась зрителям секретарь кафедры физики международных отношений Элеонора Петропавловна Таматута.
Возникла неловкая пауза, которую прервал Зиновий Евсеевич, взревев что есть мочи:
— Мы победим вне всяческих сомнений! У нас на этот счёт не может быть двух мнений!..
 
… Одним словом, два академических часа пролетели незаметно.
К исходу матча глава счётной комиссии нашей кафедры, Адольф Рафаилович Гномме, насчитал пять бело-чёрных шаров в воротах скипидарского «Реала». Защита была признана никуда не годной.
На табло высветилось выражение «5:0» (пять разделить на ноль). Легко видеть, что с точки зрения математики эта надпись, как и собственно наше посещение стадиона, были лишены всякого научного смысла. Ходить на футбол столь же глупо, сколь и делить на ноль!..
 
Рисунок Максима СМАГИНА

Оцени запись
[Всего: 2 Average: 4.5]
Рубрика: Без рубрики