О ЮМОРЕ — С УЛЫБКОЙ!..
На вопросы нашего корреспондента Перины ПУХОВИЦКОЙ отвечает знаменитый юморист, писатель-сатирик Моисей МОЙШИН.
Корреспондент: Моисей Петрович, признайтесь честно: у вас, у юмористов, есть свои маленькие секреты или нету, ха-ха-ха?
М. Мойшин: Конечно, есть, ха-ха-ха. Я вот, например, знаю, какой вы мне зададите следующий вопрос, и сейчас запишу его на бумажке.
Корр.: Ну, и какой, ха-ха-ха?
Моис. Мойш.: Вот видите, написано “Ну, и какой?”
Корр.: Ха-ха-ха! Да вы шутник! А когда вы в первый раз пошутили?
М. М.: Впервые я пошутил в материнской утробе. Вы, конечно, не знаете, но моей маме врачи пообещали, что родится мальчик, а родился я!
Корр.: Ха-ха-ха! А вы что — не мальчик?
М. М..: Нет, и уже давненько.
Корр.: Ха-ха-ха!
М. М.: Вот вы смеетесь — это правильно. Я считаю, что человек, который не спешит посмеяться, когда смешно — плохой человек, злой человек, дурак-человек! Иной раз полный зал тупых мерзавцев сидит…
Корр.: Ха-ха-ха!
М. М.: Вот вы — хороший человек. Умный. А шутка — она ведь помогает людям смеяться! Точно так же, как горе помогает людям плакать. Трудно ведь плакать, когда нету горя, правда? Точно так же и смеяться бывает нелегко, когда нету шутки…
Корр.: Вот я хотела бы спросить у вас. В народе говорят, что булыжник — это оружие пролетариата. А юмор?
М. М.: А юмор, это когда пролетариат роняет свой булыжник себе на ногу!
Корр.: Ха-ха-ха! Я заметила, что на последнем вашем концерте в зале тоже стоял гомерический хохот. Раскройте же мне формулу вашего успеха!
М. М.: Нет, не могу.
Корр.: Ну, раскройте! Ну, Моисей Петрович! Ну, ха-ха-ха! А?
М. М.: Ну, ладно. Секрет прост: успех гарантирует добротный текст, плюс мой талант, плюс баллончик веселящего газа!.. Да еще плюс моя расстегнутая ширинка. Вы будете смеяться, но ведь было время, когда меня с моими невинными монологами запрещали! Уж куда я только ни обращался — и в театр Сатиры, и в театр Райкина, и в театр Сатиры, и в театр Райкина, и в театр Сатиры, и даже в театр Райкина!.. Получался какой-то замкнутый круг!.. Я-то выдержал, а сколько моих талантливых коллег сломалось! Теперь они кто где… Один в доме отдыха, массовиком-затейником ишачит, другой по улицам ходит, рассказывает анекдоты случайным прохожим… Эх!..
Корр.: Ха-ха-ха! Я слышала, что в начале каждого концерта вы, чтобы раскачать зал, голую попу, ха-ха-ха, зрителям показываете, пукаете со сцены… Этот вы сами придумали?
М. М.: Да нет, разговоров об этом комическом приеме в кругу юмористов и до меня много было. Но мы с моим режиссером пошли дальше разговоров. Знали бы вы, сколько ночей мы перед этим спорили, пока образ окончательно не сформировался. Ведь я сутками я репетировал перед зеркалом! Кое-как протащили этот номер через худсовет! Теперь-то это можно увидеть на каждом телеканале. Но они уже все последователи, им легче…
Корр.: Ха-ха-ха! Моисей Петрович, вот вы на концертах все время шутите. Так ведь? А пошутите-ка прямо сейчас!
М. М.: Хорошо, покупайте билет, и я пошучу. Ха-ха-ха…
Корр.: Ха-ха-ха! Моисей Петрович, вам, такому импозантному человеку, с таким великолепным чувством юмора, успех у женщин, наверное, гарантирован?
М. М.: Это вы верно сформулировали — гарантирован. Кстати, не подскажете, куда с моей гарантией можно обратиться? У меня, по-моему, еще срок не кончился…
Корр.: Вы опять шутите! Нет, ну, правда, скажите — вас ведь женщины любят?
М. М.: Если по правде — то да, очень!
Корр.: Ха-ха-ха-ха! Ну, вы… ха-ха-ха!.. меня насмешили! Вечно вы, юмористы, придумаете что-нибудь эдакое!.. Скажите, вот у вас есть один монолог с ненормативной лексикой…
М. М.: О, это очень сильная вещь. В этом монологе заложена мощная внутренняя энергетика. Посылы от меня идут буквально к каждому зрителю. Так что к концу монолога ползала не выдерживает и выходит — настолько мой текст кажется обращенным к каждому лично!
Корр.: А тяжело это — выступать при пустом зале?
М. М.: Да легче легкого! За пять минут тексты отбубнил, деньги, как это у нас, у артистов, говорят, «срубил» — и в ресторан!
Корр.: Ха-ха-ха! Скажите честно: а перед выступлением вы… как бы поточнее выразиться… выпиваете?
М. М.: Да.
Корр.: Вот так вот честно, открыто, ха-ха-ха?
М. М.: Да, честно. Врать не в моих правилах. Вот пить — в моих правилах, а врать — никогда! Публика — она ведь все чувствует!
Корр.: А вы вообще критически относитесь к своему творчеству?
М. М.: Я к себе очень строго отношусь. Особенно поутру после всего этого моего творчества — после концертов, юбилеев, презентаций… Но самый мой беспощадный критик — это моя жена.
Корр.: Ха-ха-ха. А какое у вас любимое блюдо?
М. М.: Хек.
Корр.: Ха-ха-ха, а почему хек? Что в нем смешного?
М. М.: Ну, не хек.
Корр.: А что тогда, ха-ха-ха?
М. М.: Ну, сосиски.
Корр.: (задумавшись) А, понимаю. Действительно, смешно… А… Ха-ха-ха!.. Кто вам репризы пишет?
М. М.: Да многие авторы пишут. Вот Коклюшкин недавно написал забавную вещичку, про гонорар какой-то…
Корр.: А говорят, вы некоторые вещи себе сами пишете?
М. М..: Да.
Корр.: Ха-ха-ха! Тогда почему бы вам себе бороду не отрастить, как Коклюшкину?
М. М.: Зачем это? Я себе руки отрастил, ими и пишу. А бородой пусть Коклюшкин пишет!
Корр.: Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Вы, наверное, и в кругу семьи тоже без конца… ха-ха-ха!.. шутите?
М. М.: А как же! Я люблю над супругой подшутить — то кнопку на стул подложу, тапочки к полу могу приколотить, зубной пастой ее ночью измазать…
Корр.: Ха!.. А дети у вас кто? Тоже юмористы? Или наоборот — сатирики?
М. М.: К сожалению, дети не пошли по моим стопам.
Корр.: А чем они занимаются?
М. М.: Один сын пошел в ясли, да так там и застрял… На два года уже… Может, это его призвание?
Корр.: Ха-ха-ха, а другой?
М. М.: А с другим сыном и того хуже: он не родился еще. Дочка вот родилась месяц назад, так она еще не нашла себя — в кроватке пока, думает…
Корр.: А может, они и правы? Ведь сейчас юмористов этих ваших развелось на эстраде…
М. М.: И не говорите! Кишмя кишат, спасу от них нету! И ведь что ужасно — многие из них работают под фонограмму! У них, может, и чувства юмора нет, но вы же знаете — сейчас техника такая — любую шутку можно сделать смешной.
Корр.: Х… А раньше?
М. М.: Раньше… Никогда не забуду, как смешил публику мой педагог Борис Фингальский. Когда он выходил на сцену и показывал публике свой единственный палец, то все падали со смеху!
Корр.: Ха-ха-ха, конечно, но это было давно. А кого вы можете отметить из молодых юмористов?
М. М.: Ну, Сеню Альтова, Аркашу Арканова, ну и, конечно же, Кларочку Новикову. Мне кажется, что эта молодежь еще долго будет блистать на нашей эстраде!
Корр.: А правда, что иногда юмористы рассказывают анекдоты, которые… ха-ха-ха!.. давным-давно всем известны?
М. М.: Да что вы?! Впервые слышу! Это вас обманул кто-то…
Корр.: Ха-ха-ха! Скажите, для вас в творчестве есть запретные темы?
М. М.: Конечно. Я никогда не острю на тему расположения наших ядерных установок, избегаю шуток о контрольно-следовой полосе государственной границы. Это святое!
Корр.: И последний вопрос, Моисей Петрович: когда у вас будет ха-ха-ха? В смысле — бенефис?
М. М.: Ну что вы! Как-то раз у меня был бенефис, но я его уже давно вылечил.
Корр.: Ха-ха-ха! Моисей Петрович, на сцене вы такой остроумный, интеллигентный, тонкий… Поговорив с вами, я убедилась, что в жизни юмористы совсем не такие, как на сцене! Большое вам спасибо!