Вероника ТИХОНЬКО
Хозяйство вести — не бюджетом трясти!
(Заказная статья)
Крепкий хозяйственник Юрий Степанович Маслушков встретил меня в прихожей, с молотком в приветливо поднятой руке.
— Проходите, проходите, — широко улыбается он. — Пальтишко вот сюда вешайте, на гвоздик. Гвоздик-то я сам забил, специально к вашему приходу. Не бойтесь, не отвалится. Двухсоточка, между прочим.
Стараясь не пораниться о гвозди самых разных размеров (от сапожных до железнодорожных костылей!), которые в большом количестве вбиты во все стены прихожей, мы проходим в гостиную*).
— Хорошая у вас квартира, Юрий Степанович! — говорю я ему.
— А я и вашу могу отремонтировать, — улыбается Маслушков, — если, конечно, в цене сойдемся…
Квартира у Юрия Степановича огромная. В глаза мне бросается указатель “Спальня, 100 м”. Внизу от руки твердым почерком хозяина приписано сакраментальное: “Ни хрена, дойдем!”. В просторной гостиной вдоль стен стоят большие книжные шкафы и стеллажи. Все они, до самого потолка, уставлены банками с помидорами, огурцами, грибами собственного приготовления.
— Как у вас дома хорошо, — опять говорю я. — Почему же у нас в стране все как-то не так?!
Улыбчивый хозяин вмиг становится серьезным.
— Все очень просто. Дело в том, что мы все — вся страна — занимаемся не своим делом. Ведь что у нас, россиян, лучше всего получается?
— Я не знаю…
— Правильно! Лучше всего у нас получается делать ракеты и бомбы. Так исторически сложилось. Так развяжите руки отечественным производителям бомб, не завозите импортные боеголовки, и мы завалим полмира нашими дешевыми и прочными бомбами! Ведь Россия в свое время пол-Европы бомбила!.. Ну ладно, что мы все о делах да о делах! Милости прошу в мой кабинет! — Юрий Степанович радушно распахивает передо мной массивную дверь. — Вот мое, так сказать, гнездышко!
Кабинет Маслушкова действительно производит неизгладимое впечатление: вместо привычного письменного стола и кресла все пространство в нем занимают станки — сверлильный, токарный, фрезерный, кажется, строгательный и еще Бог знает какие. В углу приютились небольшая бетономешалка и большой лом.
— В своей квартире я все сделал сам, — хозяин с гордостью обводит рукой свои владения. — Вот шкаф этот — сам. Табуретку — сам. Полку эту — сам. Жену — только сам. В туалет сам. Ем сам. Вот мы чай сядем пить — так я сам его и выпью. И ваш могу.
Юрий Степанович своими руками ведет меня в кухню, открывает холодильник, который, как и все остальное, сделан его руками, достает продукты, напитки.
Над кухонным столом я замечаю любопытную фотографию — улыбающийся Маслушков в строительной каске, а вокруг него целая группа веселых молодых людей, все тоже в касках.
— Это я на комсомольской стройке, на КАТЭКе, — поясняет Юрий Степанович, перехватив мой взгляд. — Молодежь там боевая была! Так они мне понравились, что вот — фото на память сделал.
— А это комсомольцы вокруг?
— Нет, это моя охрана, комсомольцы в кадр не вошли. Отличные ребята, молодые, задорные. Смотрю на карточку — вспоминаю… А, черт! — Юрий Степанович с возмущением смотрит на кусок сыра. — Говорил ведь жене — сыр должен быть с дырками, а она чего опять купила! Ну ладно, сейчас поправим.
Маслушков уносит сыр в кабинет, и я слышу шум сверлильного станка. Через минуту Юрий Степанович возвращается и демонстрирует мне искусно продырявленный кусок.
— Ну вот, совсем другое дело! — удовлетворенно крякает он. — Можно кушать. Да вы не стесняйтесь, кушайте, кушайте! За фигуру-то вам нечего бояться — вон, кожа да кости, схватиться не за что!
Мы кушаем продукты Юрия Степановича, пьем его напитки. Идиллия полная. Продукты вкусные, напитки спиртные, хозяйство крепкое. “Нет, — думаю, — должно же быть что-то, что поставит его в тупик!” И я решаюсь задать хозяину провокационный вопрос.
— Юрий Степаныч, а что вы делаете, когда у вас в доме протекает кран?
— Я мог бы рассказать, но я вам лучше покажу.
Маслушков ведет меня в ванную комнату, берет кувалду и несколькими сильными ударами сворачивает смеситель на сторону. Из трубы начинает хлестать вода. Юрий Степанович достает из заднего кармана трико сотовый телефон, набирает номер и произносит в трубку:
— Опять кран протекает!
После чего убирает телефон обратно. Повисает минутная пауза.
— И что? — первой не выдерживаю я.
— Сейчас, подождите секундочку, — успокаивает меня хозяин.
Спустя секунду в квартиру врывается бригада слесарей в масках, вооруженная до зубов разводными ключами. Они бросаются в ванную, в считанные мгновения исправляют поломку, а затем столь же стремительно исчезают.
“Да, — думаю, — с таким мужиком не пропадешь! Из любой ситуации выход найдет!”
— Юрий Степанович, — спрашиваю, — а как вы стали крепким хозяйственником?
— Я им родился. У меня ведь и дед — крепкий хозяйственник, и отец у меня, и я у меня. Обо мне, кстати, даже кино сняли. Даже два кина — “Крепкий хозяйственник” и “Крепкий хозяйственник-2”.
— А дети?
— И дети тоже. Заканчивают Всероссийскую Крепкохозяйственную Академию.
— А внуки?
— И внуки тоже крепкие хозяйственники. Еще в садик ходят, а воспитательницы уже говорят мне при встрече: “Крепкие растут хозяйственники у вас, Юрий Степаныч! Рады за них. Только вот ложки, совочки и ведерки верните обратно, пожалуйста!..”
— А жена ваша как же? — спрашиваю.
— А что жена? — Маслушков удивленно вскидывает брови.
— Ну, вот мы с вами полчаса уже разговариваем, а жена ваша все на балконе стоит, в квартиру не заходит. Чего это она?
— А! Так это она с прошлого месяца. Я тогда балконную дверь менял. Сам менял, своими руками. А жена мне со стороны балкона помогала, упиралась в дверь, ну… объяснять долго. В общем, дверь-то не открывается. На совесть сделана. Ну, не ломать же, правда?
— Да как же это, что ж, она там живет, что ли?
— Да вы не беспокойтесь, у нас там полно соленьев всяких, вареньев, консервов. Не помрет! Маш! Ты как там? Нормально?!..
Юрий Степанович стучит по стеклу.
— … Вот видите, улыбается. Да что мы все о ней, да о ней, давайте о чем-нибудь интересном поговорим!
— Давайте, — соглашаюсь охотно. — Юрий Степанович, вас часто видят на людях. То вы закладываете первый камень в основание храма, то в фундамент больницы, то…
—Это у меня с детства! — смеется Маслушков. — Помню, как мы с пацанами заложили первый камень в окно нашей соседки. Народу тогда тоже собралось уйма, на закладку-то… Только телевидения не было. Совсем тогда не было телевидения.
— А почему вы всегда и везде ходите в цилиндре?
— Цилиндр — это символ автомобильного двигателя. Чем больше цилиндров, тем двигатель мощнее. Лично у меня двенадцать цилиндров — по числу месяцев в году.
— Как вы работаете — известно всем. А как вы отдыхаете? Неужели только вот так — в цилиндре, с молотком в руках?
— Нет, что вы. В редкие выходные, если погода хорошая — обязательно на рыбалку еду, с друзьями. Обожаю рыбалку — вот так сядешь на бережку, удочку в руки возьмешь, глаза закроешь — и не думаешь ни о чем. Откроешь глаза — друзья уже дров нарубили, костер разожгли, столики расставили. Понятное дело — стаканчик. До краев, как меня дед учил, пацана несмышленого… Зажмуришься от удовольствия, глаза открываешь — о! уже домой привезли, к двери приставили, позвонили и убежали. Жена дверь открывает, а ты глаза закрыл — и падаешь… не думаешь ни о чем… отдыхаешь… А потом глаза открываешь — о-па, уже на работе! Хорошо! Подписываешь что-то, ни о чем ни думаешь… Так! Мы ведь про работу договорились ни слова, верно? Давайте-ка я вам на балалайке сыграю! Балалайку-то захватили, небось?
Балалайка в моей сумочке, конечно же, нашлась. Однако перед тем, как погрузиться в чудесный мир балалаечного треньканья, я все-таки задала тот вопрос, ради которого, собственно, и пришла:
— Юрий Степанович, ответьте честно: вы будете баллотироваться в президенты или нет?!
Вместо ответа Маслушков берет в руки балалайку, хитро подмигивает:
— Вот что, голубушка, давайте-ка я вам отвечу словами песни.
И запевает зычным руководящим голосом:
Депутатку полюбил,
В ресторан ее водил,
Баба здоровенная,
Жаль, неприкосновенная!
И-их!!!
— Юрий Степанович! — канючу я. — Я же вас совсем не об этом спрашивала!..
Но Маслушкова уже не остановить:
Эх, я в налоговой работал,
Деньги выколачивал,
Неплательщиков лицом
К бюджету поворачивал!
И-и-их!
Финансисты из Брюсселя
Посылают нам кредит.
Нам брюссельская “капуста”
Никогда не повредит!
И-и-их! И-их! И-их!
До позднего вечера я наслаждалась пением и виртуозной игрой Юрия Степановича Маслушкова. И на балалайке, и на ксилофоне, и на детском пианино, и на треугольнике…
Судя по всему, он будет баллотироваться в президенты.
*) Примечание: Примечательно, что в ходе всей нашей дальнейшей беседы мой собеседник не выпускал из рук молотка, постоянно вколачивая то здесь, то там новые гвозди. (Прим. В. Т.)