1
Это было просто невыносимо!
В три часа ночи Говард поднялся с постели.
— Извини, крошка, мне пора, а то жена опять заподозрит неладное … — сонно пробормотал он и принялся торопливо натягивать ботинки на свое красивое мускулистое тело.
Вирджиния ошарашенно смотрела на мужа и просто не знала, что и сказать. Говард торопливо выскользнул из уютной супружеской спальни.
Потрясенная Вирджиния приложила дрожащую руку к груди, пытаясь унять колотящееся сердце. Еще одной рукой она взяла будильник, выполненный в виде круга из розовой пластмассы, и поднесла его к своим очаровательным, чуть припухшим от сна и слез, глазам.
Этот будильник Говард подарил ей во время их первой брачной ночи, сказав, что ему утром рано на работу.
Часы, как всегда, равномерно и бездушно тикали. Из глаз Вирджинии прямо на циферблат брызнули слезы. Она поставила проклятый будильник на место…
* * *
Они познакомились с Говардом на вечеринке у Тэда. Тэд устроил тогда веселую вечеринку по поводу своего избрания в Сенат и пригласил целую ораву своих шумных и вечно пьяных приятелей.
В тот вечер Вирджиния была одета в небесно-серое платье с глубоким вырезом на локте. Говард Найсмен появился в сопровождении какой-то пышнотелой и ярко накрашенной матери. Из-под его безупречного бурого смокинга выглядывали белоснежные брюки с желтым отливом.
В зале играл небольшой мексиканский проигрыватель, и гостям ничего не оставалось делать, как танцевать и веселиться.
Говард сразу же подошел к Вирджинии и пригласил ее потанцевать. Девушка была так взволнована, что тут же судорожно согласилась. Но сперва Говард отвел свою мать к специальному столику, сплошь уставленному разнообразными спиртными напитками и оставил ее там.
Оказалось, что Говард — великолепный танцор. Он легко держал равновесие, танцуя с Вирджинией у самого края бассейна, в то время как все остальные гости то и дело падали в воду.
В конце вечеринки Говард пригласил ее завтра поужинать вместе с ним в шикарном ресторане “Голубая горилла”.
Весь день Вирджиния мучилась и не могла выбрать, какое платье лучше подойдет для их первой встречи — полупрозрачное с очень низким вырезом, строгое пурпурное на бретельках, или серое, с лифом, отделанным белыми нитками.
В конце концов она остановила свой выбор на короткой юбке из первосортной шотландки, оранжевом пуловере и ярко-зеленых ногах, обтянутых чулками с маленькими алыми сердечками.
Прихватив свою любимую бирюзовую сумочку из крокодиловой кожи, Вирджиния помчалась навстречу неизвестному.
Говард ждал ее, как и условились, на углу Бэк-стрит и Бэкон-авеню. Боже, как он был элегантен! Строгий костюм цвета свежезаваренного капучино, ослепительно белая рубашка, алый галстук в тон к носкам! Его скулы, туго обтянутые тщательно выбритой кожей, очень шли к его и без того мужественному лицу.
В сильных загорелых руках Говард сжимал огромный букет белых каллов.
— Хай, Джинни! — произнес он.
— Хай, Говард! — поддержала его веселый тон Вирджиния.
— Я думал, что ты уже не придешь.
— Почему? — искренне удивилась девушка.
— Ну… Мы ведь договорились встретиться в семь…
— Разве? — согласилась Вирджиния.
— Какая ты милая! — улыбнулся Говард. — Пойдем!
И он повел ее в “Голубую гориллу”, крепко сжимая вспотевшими пальцами холостяка ее пухлый девичий локоток.
С тех пор влюбленные встречались почти каждый день. Как правило, они шли в какой-нибудь шикарный французский ресторан в Чайна-таун или просто гуляли по ночному Гарлему.
Вскоре Говард познакомил Вирджинию со своим отцом. Его отец, мистер Гарри Найсмен, был удачливым ученым, но в то время у него были проблемы с алкоголем. Однако, когда Вирджиния и Говард привезли ему в клинику целый ящик виски, то проблемы у мистера Найсмена сразу закончились.
Ах, что это были за чудесные деньки!
Однажды Вирджиния даже спросила у Говарда:
— Скажи, Гов, а ты женишься на мне?
— О чем речь! Конечно, дорогая. В любой момент, как только пожелаешь, — не задумываясь, ответил Говард, и глаза его сияли счастьем.
Позже он признался ей, что сразу после их первой встречи он поехал к “Картье” и купил у “него” обручальное колечко с бриллиантом. И все три года, что они встречались, Говви возил это колечко в бардачке своей машины или носил во внутреннем кармане брюк. “На всякий случай”, — как он потом признался ей…
Свадьбу назначили на второе воскресенье октября, когда в далекой России отмечают День автомобильных войск. Девушка не верила своему счастью и никак не могла понять, почему Говард остановил свой выбор именно на ней, ведь кроме огромного состояния, оставленного ей покойным дядей Пендрю, покинувшим этот мир и тетю Жаклин позапрошлым летом, у нее ничегошеньки не было.
За день до свадьбы Вирджиния показала Говарду их будущий дом. Говард три часа восхищенно бродил по бесконечным комнатам. Доверив Джинни расставлять мебель, он увлеченно искал место для своей пепельницы. Наконец, та утвердилась на подоконнике спальни, для чего Говарду пришлось выбросить из окна горшки с цветами.
В восторге от своего действительно изящного решения он подхватил Вирджинию на руки и закружил. Она счастливо улыбалась, стараясь не выронить огромное кресло, которое как раз переносила в гостиную…
Да, это были их самые счастливые деньки!
Однако с тех пор многое изменилось…
* * *
Прошло почти три четверти получаса. На лестнице послышались знакомые шаги, повернулся ключ, щелкнул замок. В спальню на цыпочках вошел такой усталый, такой измученный и такой родной Говард.
— Ты не спишь, Джинни? — зевнул он. — А у нас совещание совета директоров затянулось, вот только что разошлись…
Не докончив фразу, Говард натянул одеяло на свое красивое, мускулистое тело и самоуверенно захрапел.
Вирджиния лежала ни жива, ни мертва. Что теперь будет? Как все это понимать? Обладает ли она теперь тайной своего мужа, и если да, то должна ли она эту тайну хранить?
Так ничего и не решив для себя, Вирджиния откинула атласное одеяло. Ее стройное загорелое тело лежало в постели точно так же, как она его положила вчера вечером. Ночью никто его не трогал.
Вирджиния взглянула на мужа. Гов во сне пробормотал какое-то ругательство. Из уголка его мужественного рта на подушку тоненькой струйкой стекала прозрачная слюна.
По всему телу Вирджинии пробежала теплая волна нежности к этому гадкому, но мужественному и мускулистому человеку. С огромным трудом Джинни поборола желание, встала с кровати и поплелась на кухню — в пять часов утра ее законный супруг уже должен пить свой утренний кофе. А вечером они с Говардом пойдут на губернаторский прием в честь дня Всех Глухих.
Когда Вирджиния Найсмен с подносом, полным кофе и гренок с джемом и с маслом, вернулась в спальню, Говард еще спал, сладко причмокивая во сне полными чувственными мужскими губами.
Теплая волна нежности к Говарду на этот раз докатилась до низа живота Вирджинии, да там и осталась.
Ей снова захотелось слиться с Говардом в одно целое, как по утрам сливаются чашка крепкого ароматного кофе и вязкая струйка сгущенного молока…
(Продолжение сильной любви читайте здесь.)
© 1999 “Красная бурда”
Рисунки М. Смагина
1 комментарий